Н.И.Мурашко

XI ПЕРЕДВИЖНАЯ ВЫСТАВКА (1883)

[“Заря”, 1883, 24 ноября, № 253, с. 2—3. Мурашко Николай Иванович (1844—1909) — живописец, педагог. Учился в Академии художеств. В 1876 г. открыл в Киеве Рисовальную школу, которая просуществовала до 1901 г. Писал художественно-критические статьи.]

Разбирая игру какого-нибудь артиста, говорят иногда: он превзошел самого себя. Жаль, что этого нельзя сказать об И.И.Шишкине. Мы знаем его “Сосновый бор”, бывший на II передвижной выставке, — теперь он принадлежит П.Третьякову, “Первый снег”, бывший на IV передвижной выставке, собственность Терещенко, это величавые до торжественности картины. Такую же картину мы видим и теперь на XI передвижной выставке — его “Полесье”. Это картина необыкновенной глубины и прозрачности. Это уже не рельеф. Нет, — вы чувствуете расстояние вглубь от одного предмета к другому, от одного дерева к следующему. Дорога в лесу так уходит от рамы, что хоть иди по ней. Один лишь упрек можно сделать — скучна картина по тонам своим. По упавшим от деревьев на площадь земли резким теням нужно думать, что это освещено летним солнцем, и вот этого-то солнечного света мало. Света с его игрой золотистой, с его тысячью то красноватых, то воздушно-синеватых переходов тут и нет, так что, грешный человек, стоишь и думаешь, не изображен ли просто серенький денек. Кстати, там и тучки ходят. Резко падающие тени сбивают с толку, и думаешь, что солнцем освещен первый план. Вообще трудно объяснить себе эту неопределенность и однообразие в колорите. Ведь мы видели у Шишкина и более колоритные вещи. Он, стало быть, не желает дать того, что мог бы дать.

Жил Иван Иванович Шишкин за границей в чудном крае, где колорит так хорош, гораздо лучше нашего. Но он им, кажется, не увлекался, рисовал пейзажи пером да изучал животных. Потом он жил на Ладожском озере у Валаама. Там суровая природа: формы вековых елей, утесов гранитных и сосен не могли дать ему колорита, а только серьезный и строгий рисунок, к которому он так душевно расположен. В последнее время любимым местопребыванием Ивана Ивановича Шишкина стало Сиверское. Там написан Мина Моисеев Крамского. Сиверское — это одна из станций железной дороги, расположенная в лесу, недалеко от Петербурга. И этот край не ахти как сияющий колоритом, но он, видимо, настолько отвечает духу и настроению художника, что он весьма неохотно его оставляет. Я по крайней мере умолял Ивана Ивановича приехать к нам, уверяя его, что у нас природа не так цветиста и иллюминована, как природа Италии или Крыма, но гораздо веселее той, с которой он так сдружился. И я получил категорический и прямой ответ:

— Нет, не поеду. Знаю, туда к вам приезжают некоторые из наших художников, но мне не хочется.

Знаете ли вы Ивана Ивановича Шишкина? Это большой человек, с проседью, подстриженная борода, по временам щеголь, а иногда в пиджаке таком, что думаешь, в какой глубокой древности теряется фасон его. Так же разнообразна бывает и вся обстановка художника. В лес он отправляется с топором, и встреча с медведем для него, кажется, будет только забавна. Простой и прямой в обращении. Помню, когда я, при открытии школы, обратился к нему первому за пособием для школы, он стал ворчать:

— К чему, говорит, ваша школа, таланту она не нужна, а ремесленнику помочь вы пожалуй и не думаете, да и не сумеете. Где вы найдете пособия?

Да уж будем стараться, Иван Иванович, говорю я.

Ворчит, а на стены поглядывает, — что бы такое дать. И дает один этюд, другой, третий. Я благодарю, а он мне говорит:

— Погодите, надо еще рисунков вам дать.

И дал шесть пейзажных рисунков да три рисунка животных. Я только кланяюсь, да благодарю.

— Стойте, говорит; надо еще рисунок пером вам дать. Дал и пером, — так что я вошел к нему бедняком, а вышел богачом.

Я привел эти черты для характеристики благодушного и прямого нрава художника. Будем же и мы откровенны, ввиду того, что чтим и уважаем этого художника. Три года тому назад Иван Иванович удостоил Крым своим посещением, и Крым со своей стороны не остался в долгу у Шишкина. Он уступил ему часть своего ясного солнышка. И мы видели, как оно заиграло на одной из его картин. Она приобретена Иваном Николычем Терещенком, была три года тому назад на выставке [“Ручей в лесу (На косогоре)”.]. Там превосходно передан солнечный луч, золотящий листву, — привлекательнейшая синева воздуха, ручей журчащий, — словом, все веселит душу и интересно.

На теперешней же картине все серьезно, но зато и скучно.