В.В.Стасов

ВОТ НАШИ СТРОГИЕ ЦЕНИТЕЛИ И СУДЬИ (1892)

[“Северный вестник”, 1892, № 1, отд. 2, с. 102.]

Я имею возможность сказать лишь немного слов про выставку Шишкина. Она вся состоит из “этюдов”, которые так высоки в глазах всякого, любящего и понимающего художество, и так ничтожны в глазах невежд. Здесь было множество самых драгоценных художественных страниц. Ведь эта выставка плод 40-летних трудов, изучений, наблюдений. Шишкин — художник народный. Всю жизнь он изучал русский, преимущественно северный лес, русское дерево, русскую чащу, русскую глушь. Это его царство, и тут он не имеет соперников, он единственный. Иные рисунки пером, иные гравюры, его офорты еще выше, чем картины, такова их сила, изящество и поразительная правда, такова любовь к ним автора. Тут есть лес и дерево, и чаща, во все часы дня, от зари и до зари, во все времена года, кроме зимы, и это удивительно для Шишкина; впрочем, в последние годы у него явился и снег, чудесно воспроизведенный, — лес, дерево и чаща вдоль всей Волги, начиная от ее крошечных, незаметных истоков и до устья, есть сотни лесных “сцен”, будящих мысль и фантазию. Но как рассмотреть и описать целых 500 картин, целую художественную жизнь человека, влюбленного в свое дело, и никогда его не покидавшего?

Однако же и тут отличились наши критики. Все вообще похваливали Шишкина, но вместе с тем одни вздумали тут же жалеть, зачем ему “на первых порах не посчастливилось найти руководителя и руководство! Что бы тогда создал его талант и любовь к искусству!” Другие же объявляли на весь свет, что Шишкин — ученик Калама и что первая лучшая манера Шишкина — есть каламовская. Кому верить, кого слушать? Я думаю, оба хороши, но главное: Шишкин — последователь и копиист Калама! Ха-ха-ха-ха-ха!!! Откуда, скажите ради бога, откуда только этакие доки и знатоки, такие ценители и судьи берутся?! А ведь преспокойно печатают.